«Дети стеклодува»

«…В какой-то лавчонке сидел маленький старичок и торговал украшениями. Торговать ему было особо нечем, да и лавчонка его стояла на отшибе. Альберт и София проходили мимо неё много раз не останавливаясь. Фонаря у старичка не было, а было уже так темно, что они о нём и думать не думали.

Но вот взошла луна и окутала старичка и его лавочку ярчайшим облаком лунного света, когда Альберт и София снова проходили мимо. Тут они увидели, что старичок стоит, протягивая им кольцо.

- Хочешь кольцо? – спросил Альберт, делая шаг к лавочке.

София схватила его за руку.

- Знаешь Альберт, это больно дорого.

Старичок не двигался с места. Он был ужасно маленький, почти карлик, настоящий колдун с виду. Глаза словно два уголька горели на его лице, волосы сливались с бородой и в лунном свете, казалось, отливали голубизной. Не произнося ни слова, он только протягивал им кольцо.

Взгляд Софии упал наконец на кольцо. И вдруг ей почудилось, будто она всю жизнь, сама того не понимая, мечтала именно об этом кольце. Ее охватило страстное, жгучее желание получить его в подарок. И Альберт увидел это.

- Мы можем хотя бы спросить, сколько оно стоит, - сказал он.

Дрожь охватила Софию. Она чуточку побаивалась старичка, но всё же последовала за Альбертом.

Старичок не ответил на вопрос Альберта о цене. Взяв руку Софии, он надел кольцо на ее дрожащий палец. Оно пришлось ей впору. Это было тяжелое серебряное кольцо с тёмно-зелёным переливчатым камнем, чей блеск покорял. София стояла, сжав руки. Альберт спросил её о чем-то, но она не могла вымолвить ни слова. Она стояла не двигаясь, залитая лунным светом, и взор её был погружен в сверкающую глубину камня, она словно всматривалась в чей-то таинственный глаз. Ей казалось, будто кто-то смотрит на неё. Время остановилось.

- Хочешь это кольцо? – снова спросил Альберт.

Голос его звучал весело. Он уже сговорился со старичком о цене.

Кольцо было им по карману.

- Спасибо, Альберт! – выдохнула в ответ София.

И кольцо так и осталось у неё на пальце. Альберт заплатил, и они ушли. Дел у них было немного, но они всё равно бродили по ярмарке да радовались. Когда они снова проходили мимо того места, где стоял старичок, его уже не было, и он, и лавочка – исчезли. Да и луна, скользнув, скрылась за лесом. А на том месте, где был старичок, образовалась вроде бы чёрная дыра…»

«Навозный жук летает в сумерках…»

«… простите, Йорансон. У меня некоторые сложности с фамилиями. — Юнас прокашлялся — казалось, он забыл, о чем говорил, но нет — положив в рот «салмиак», продолжил:

- Итак, я нахожусь на расстоянии пятнадцати-двадцати метров от упомянутой тети, женщины, фру… которая время от времени, как тень, передвигается по комнате. Я с большим трудом заглядываю внутрь и вижу, что фру Йорансон несет в руках что-то, напоминающее пачку газет. Теперь она заворачивает в газеты какой-то продолговатый, довольно узкий сверток, прислоненный к стене. Он уже обернут в бумагу, но, кажется, фру Йорансон хочет упаковать его получше. Двигается она быстро и немного нервно. Сверток длиной примерно полтора метра. Может, это ковер?.. Но что я вижу!

Юнас предпринял новый бесстрашный маневр и почти рухнул животом на нижнюю ветку. Ветка прогнулась и опасно закачалась, а Юнас все шептал:

— Да, я вижу тень на стене, большую темную тень, которая движется рядом с фру Йорансон. Тень, которая никак не может принадлежать самой фру Йорансон, — следовательно, в комнате есть кто-то еще, и… минуточку!

Юнас поднес микрофон к окну. Из комнаты доносился кашель!

Фру Йорансон очень отчетливо, так, что слышали даже Давид и Анника, произнесла:

— Во всяком случае, я хочу быть уверена, что все в порядке.

Юнас прошептал в микрофон:

— Итак, как мы видим, в комнате есть кто-то еще. Этот человек почему-то прячется и молчит, но, судя по всему, кашель именно у него. Кто он?.. Я вижу, как фру Йорансон отходит к двери, чья-то тень движется за ней по пятам, потом пригибается и исчезает. Сверток отодвигают от стены и кладут на пол. Свет гаснет, в комнате воцаряется тьма. Но зато теперь я вижу…»